- Что такое перевод лично для Вас – это ремесло или все-таки искусство, основанное на вдохновении?
- Вы знаете, я думал над этим вопросом много раз, и я сравниваю нашу профессию с ювелирным искусством. Потому что это и ремесло, и искусство одновременно. С одной стороны, бывают ситуации, в которых я чувствую себя ремесленником. Когда это продолжительный последовательный перевод переговоров на какую-нибудь деловую тему, когда речь идет о бюджетах, о платежах, когда люди договариваются или не договариваются о развитии бизнеса, о новых проектах, когда это вопросы, связанные с материальной сферой – в этот момент место для творчества мало. Тут ты должен четко осуществлять перевод, чтобы люди договорились и не поссорились из-за денег, чтобы переговоры прошли успешно. Тут тебе не до искусства. А есть случаи, когда я себя чувствую, условно, художником. Например, на синхронном переводе – ты не находишься в непосредственном контакте с людьми, которых ты переводишь, у тебя есть дистанция. Ты оттачиваешь их текст. С одной стороны, ты не имеешь право добавлять что-то от себя – ты должен четко этот текст формировать, следить за докладчиком, с другой стороны, у тебя есть определенная доля свободы. И переводчики-синхронисты – это, конечно, виртуозы. Потому что ты испытываешь невероятное напряжение, невероятные перегрузки происходят. И тот конечный продукт, который получается, если он красиво звучит, если он логичен, наполнен смыслом, и если у тебя есть возможность на должном стилистическом уровне это делать, тогда получается красивый текст. И в этот момент ты понимаешь, что это все-таки особое искусство.
- Как так получилось, что Вы решили стать переводчиком именно немецкого языка?
- Наверное, дело случая... Я закончил в Москве школу с углубленным изучением немецкого языка, когда-то они назывались спецшколы. Сейчас их уже, конечно же, нет, но я шучу, что я вот такой «классический спецшкольник». В 1990 году я окончил эту школу, в которую я, кстати, попал только потому, что она была рядом с моим домом и мне до школы было идти 5 минут. Но это была лучшая школа в нашем районе, у нее была крайне положительная репутация. Плюс мои мама, папа и бабушка в школе учили немецкий язык. Родственники думали, что смогут помогать мне с уроками…Я обязательно должен назвать своего школьного учителя, ее зовут Валентина Викторовна Стародубцева, она 9 лет меня учила немецкому языку, благодаря ей я уже в 10 лет принял решение, что я буду поступать на иняз. Валентина Викторовна сама была учеником очень известного педагога, заслуженного учителя. И мы ей как-то пожелали, чтобы ей дали такое же почетное звание. На что она ответила, что будет чувствовать себя по настоящему заслуженным учителем, только если кто-то из нас поступит на иняз. Я свою учительницу любил и уважал. И понял, что у меня нет другого выбора. Но когда я поступил на факультет иностранных языков, я не понимал, что означает на самом деле профессия устного переводчика. В тот момент я знал только, что переводчики переводят письменно и устно тексты, слышал магическое слово «синхронист», но что оно означает, даже не догадывался. А на 3-м курсе нас отправили на стажировку в Лейпциг, и там мы попали уже сразу на занятия по разным видам перевода. Были упражнения в кабинах по устному одностороннему, двустороннему, синхронному переводам. И после окончания этого семестра меня поддержала одна из наших педагогов, госпожа Чёрн, так ее звали, которая отвела меня в сторону и сказала, что эта специальность для меня. Может быть, это прозвучит пафосно и возвышенно, но я должен сказать, что учился у великих специалистов. Особенно хочу отметить преподавателя по фонетике на инязе, по методике которого я веду занятия и сейчас – это Климен Михайлович Колосов, должен отметить уникального грамматиста Елену Станиславовну Батурину. Именно благодаря этим людям я состоялся как переводчик.
- Трудно ли найти работу переводчика немецкого языка, учитывая растущую популярность английского?
- Я думаю, что, возможно, спрос на переводчиков с других языков (исключая английский) будет сокращаться, но чтобы он исчез совсем – крайне маловероятно. Но я не завидую переводчикам с английского – это связано с тем, что все больше людей изучают английский язык, и, не понимая специфики переводческой деятельности, вмешиваются в работу... В связи с тем, что я много лет занимаюсь этой профессией, я работу не ищу, работа ищет меня сама. Моя репутация позволяет мне заниматься долгосрочным планированием своей деятельности.
- Может, Вам проще обеспечивать свою занятость, потому что начали заниматься немецким достаточно давно, когда в нашу жизнь еще не внедрились компьютеры, гаджеты, интернет вместе с большой востребованностью английского языка...
- Не могу согласиться. Я окончил институт в 1995 году. И это было время, когда западный бизнес начал приходить в Россию, и моих однокурсников с английским языком расхватали как горячие пирожки. В тот момент было очень мало специалистов, у которых английский язык был бы инструментом общения. То есть не было как сейчас юристов, экономистов, менеджеров, которые бы свободно владели иностранным языком. Моих одногруппников пригласили на работу западные компании и заплатили за их второе образование, большое количество моих знакомых теперь работают по новым специальностям. Я должен сказать, что потребность в переводчиках достаточно константна. У нас очень широкая международная деятельность. Западный бизнес очень активно работает в России. Да, сейчас непростая с экономической точки зрения ситуация, да, компании закрываются. Но этот этап наверняка закончится. И будет новая волна компаний, которые будут внедряться в Россию. Да, растет количество людей, говорящих на английском, но есть огромный массив людей – это российские немцы, которые уехали в Германию, которые говорят на двух языках и которые могут прекрасно осуществлять деловые переговоры. Большое количество мероприятий, в которых нужен синхронный перевод, в том числе и с немецкого языка, и я не вижу, чтобы снижалось количество заказов по письменному переводу. В Москве активно занимающихся синхронистов, которых я знаю, 12 человек. Представляете, на всю Москву 12-15 классных специалистов? Английских переводчиков сотня, но и они все очень заняты. Люди приходят и уходят из этой профессии. Но я должен сказать, что в Москве синхронистов моложе 30 лет я не знаю. И это очень печально.
- Вы впервые в Томске?
- Нет, во второй раз. Я приезжал в качестве переводчика вместе с моим коллегой, переводил на заседании совместной германо-российской комиссии по делам российских немцев.
- И какие впечатления от нашего города?
- Мне очень нравится ваш город. Тихий, немного провинциальный.
- Расскажите что-то про наш семинар. Понравилось? Оправдались ли ожидания?
- Вы знаете, всю профессиональную жизнь я занимаюсь педагогической деятельностью. Так сложилось, что я начал преподавать маленьким детям немецкий язык еще будучи студентом. На 4-ом курсе мне предложили остаться на кафедре в институте, и семь лет я преподавал на кафедре немецкого языка, в основном вел фонетику. После этого я работал много лет на радио, там я занимался обучением молодых дикторов. Преподавал дикторское чтение на немецком. И вот уже не первый год я обучаю оперных певцов немецкой фонетике. В данный момент я - педагог в Большом Театре. Преподаю практическую фонетику немецкого языка. Я готов помочь каждому человеку, который готов «отдаться мне в руки». И поэтому, когда мы с Владимиром обсуждали программу семинара, я понимал, насколько важна фонетическая подготовка для переводчиков. Мне кажется, что все прошло хорошо, та методика, по которой я работаю, доступна и понятна была всем участникам семинара. Я видел, как они быстро схватывают материал, и мы проделали большое количество упражнений. Очень рад, что я смог поработать с российскими немцами. Ведь я русский. И как говорил наш ректор в институте: «Немецкий – мой второй язык». Для меня огромная радость, что я могу чем-то помочь людям, которые имеют немецкие корни, что могу отчасти приблизить их к литературному языку, помочь преодолеть диалект.
- Насколько важен для переводчика фонетический тренинг?
- Дело в том, что произношение – один из залогов понимания и чувства языка. Убежден, если вы не обладаете знаниями по фонетике, вы не можете точно донести информацию, потому что не верно произносите звуки (в немецком языке есть смыслоразличительная функция долгих и кратких, закрытых и открытых звуков) и вы не можете правильно истолковать полученную информацию. Таким образом, фонетика – фундаментальное знание для правильного толкования информации. Без знаний фонетики ничего не происходит. Я постоянно сравниваю язык с человеком: скелет – грамматика, связки, мышцы – лексика, а лицо – фонетика. И если вы говорите правильно и красиво, то у вас симпатичное лицо и на вас приятно смотреть. Но если вы весь в рубцах, и если лицо не чистое, то на вас стараются не смотреть. Так вот, вы располагаете к себе, если вы красиво звучите. Я могу вам сказать, что один из главных факторов моей успешной переводческой деятельности – мое произношение.
- Спасибо большое.
Интервью провела Екатерина Каменева