Современному поколению россиян сложно себе представить, что когда-то контакты нашей страны с внешним миром были сведены к минимуму, а всеми нами любимый город Томск был просто закрыт для иностранцев (включая и представителей социалистических стран). И тем не менее отношения с другими государствами у Томска были, и помогали в налаживании и поддержке этих отношений переводчики. Они работали на оборонных предприятиях, в научно-исследовательских институтах, конструкторских бюро. А когда (крайне редко!) приезжали иностранные специалисты, например, на строительство нефтехимического комбината, переводчики осуществляли коммуникацию с немцами, англичанами, итальянцами и представителями других стран. Еще реже были случаи, когда переводчикам из Томска приходилось работать за пределами тогдашнего СССР. Мы хотим вам представить интервью с военным переводчиком, майором запаса, начальником отдела протокола Губернатора Томской области Николаем Логиновым, который несколько лет служил в Группе Советских войск в Германии.
- Николай Николаевич, сколько лет Вы отдали профессии переводчика?
- Если считать, что активную переводческую деятельность я прекратил 3 года назад, получается 35 лет.
- А как все начиналось?
- В 1973 году после окончания Первомайской средней школы я поступил в Томский государственный педагогический институт на факультет иностранных языков. Готовили из нас преподавателей немецкого и английского языков, но многие втайне мечтали стать переводчиками. Мне повезло, свой первый переводческий опыт я получил на четвертом курсе в 1976 году, когда сопровождал группу советских туристов на Олимпиаде в Инсбруке (Австрия). Такое доверие мне было оказано как одному из лучших студентов. Никогда не забуду свой первый перевод на вокзале, когда к нашей группе подошел пожилой мужчина и заговорил по-немецки с австрийским акцентом. Я мало что понял, бледнел, краснел… К счастью пора было ехать, и разговор не нашел своего продолжения. Тогда я осознал, насколько разнообразен немецкий язык, и стал активно общаться с его носителями. К концу поездки, а это были 10 дней, я уже значительно лучше понимал и говорил на языке Гете.
- Скажите, а что чувствовал молодой человек из сибирской глубинки, попав в одну из самых развитых европейских стран? Чем вообще запомнилась Олимпиада?
- Скажу честно, у меня был культурный шок. "Загнивающий капитализм" был несколько другим, чем нам о нем рассказывали. Ну а Олимпиада запомнилась ее участниками, я общался с нашей хоккейной сборной, у меня до сих пор сохранились автографы легендарных Михайлова, Петрова, Харламова.
- Итак, в 1978 году Вы окончили институт и были призваны в ряды Советской Армии...
- И попал в ГСВГ (Группа Советских Войск в Германии). И буквально с первого дня без всякой подготовки меня стали привлекать к переводам.
- Какие качества потребовала от Вас работа военным переводчиком? Какие задачи приходилось решать?
- Задачи были самые разные. Советское военное командование взаимодействовало с Народной Армией ГДР, местными органами власти, полицией, органами государственной безопасности Восточной Германии. Естественно, что при всех встречах, беседах, переговорах присутствовал переводчик. Потребовались быстрота реакции, хорошее знание немецкого и русского языков, военной терминологии, знание уставов, технических терминов, армейского жаргона. Все это опять же на двух языках.
- Вам приходилось выполнять какие-то необычные поручения? 
- Да, несколько раз я выезжал в западный сектор Берлина. Кроме того, периодически нас посылали на прослушивание радиоэфира, когда войска НАТО проводили свои учения. Мы прослушивали радиопереговоры войск - стран НАТО, а они слушали нас. Шла так называемая "холодная война", граница была рядом. Однажды даже переводил Эриху Хонеккеру. По поручению командования участвовал в организации в городе, в котором проходил службу, концерта уже ставшей популярной в то время певицы Аллы Пугачевой и юмориста Владимира Винокура. После концерта сидели с ними в кабинете у начальника политотдела, пили шампанское, разговаривали и веселились. Винокур спонтанно "юморил" так, что утром у меня болели мышцы живота. Встречал на автобане и сопровождал на концерт в гарнизонный дом офицеров Людмилу Зыкину. С Евгением Матвеевым ходили по городским магазинам в поисках ему кожаного плаща. О встречах с высшими чинами КПСС и СЕПГ, крупными военачальниками двух стран уже и не говорю. Всех и не вспомнишь сейчас, много лет прошло.
- Сколько лет Вы прожили в Германии?
- Семь лет, вернулся в СССР в 1985 году.
- Что Вам дала работа переводчиком? Как она повлияла на Вашу дальнейшую жизнь в личном и профессиональном плане?
- Во-первых, знание немецкого языка, страны, менталитета немцев. Во-вторых, друзей, со многими немецкими коллегами мы до сих пор поддерживаем отношения. В-третьих, общий кругозор, культура. Поэтому когда в 1992 году Томск был открыт для иностранцев, я оказался, по известным причинам, одним из наиболее подготовленных на тот момент переводчиков.
- После 1992 года карьера переводчика продолжилась уже "на гражданке"?
- Да, я работал в Русско-Немецком центре при Политехническом университете. Было много контактов с Германией, в 1996 году Томская область была впервые представлена на Ганноверской ярмарке. Через 10 лет в Томске состоялись российско-германские консультации на высшем уровне. Проходили биржи контактов, кооперационные встречи. Много было интересной и полезной работы, в которой пригодился весь опыт жизни в Германии.
- Николай Николаевич, что бы Вы хотели пожелать своим более молодым коллегам?
- Томск с точки зрения переводческой деятельности не самый благоприятный город, но молодым коллегам хотел бы пожелать учиться, осваивать профессию, расширять кругозор и помнить, что лишних знаний в нашей работе не бывает.
- Николай Николаевич, спасибо за беседу. Поздравляем Вас с Днем переводчика! Желаем Вам здоровья и дальнейших успехов в работе.
Беседу вел Александр Штайнмец